ЛЬВОВСКИЙ СОБОР

(8-10 марта 1946) Украинской греко-католической Церкви (УГКЦ), принявший решение о ликвидации Брестской унии 1596 г. и о воссоединении с РПЦ. В решениях Л. С. нашли отражение как объективные процессы преодоления многовекового разделения правосл. Церкви на Украине, так и политика Советского гос-ва по отношению к УГКЦ в сер. 40-х гг. ХХ в.

Навязанная правосл. населению Речи Посполитой Брестская уния препятствовала национально-религ. развитию белорус. и укр. народов, привела к тяжелым и продолжительным межконфессиональным конфликтам. На Полоцком Соборе 1839 г. произошло воссоединение с правосл. Церковью униатов Белоруссии, Волыни и Подолья, входивших в состав Российской империи. Однако на территории Галиции, ставшей частью Австрийской империи (с 1867 - Австро-Венгрии), уния была сохранена. С кон. XIX в. среди униатов развивалось движение против латинизации, за сближение с правосл. Церковью (такие тенденции не были чужды даже митр. Андрею Шептицкому, главе Львовско-Галицкой архиепархии УГКЦ с 1901); нередко происходили массовые переходы в Православие греко-католич. общин. Однако подобные процессы сдерживались репрессиями со стороны властей Австро-Венгрии, а с 1918 г.- Польского гос-ва, негативно относившихся к правосл. Церкви.

После разгрома Польши гитлеровской Германией в сент. 1939 г. Зап. Украина была включена в состав СССР. Для Советского гос-ва в тот период была характерна политика подавления всех религ. конфессий. В Галиции происходили аресты и высылки греко-католич. священников, закрытие униат. изд-в, больниц и благотворительных учреждений, конфискация церковной собственности. Однако эти репрессивные акции не достигли масштаба гонений, к-рым подвергалась ранее в СССР правосл. Церковь. Не шла тогда речь и о запрете УГКЦ (хотя советские власти прорабатывали вопрос о возможности выведения униатов из-под контроля Ватикана). С началом в июне 1941 г. Великой Отечественной войны Зап. Украина оказалась под нем. оккупацией. В это время руководство УГКЦ активно сотрудничало с властями гитлеровской Германии и способствовало организации укр. националистических формирований. После освобождения в июле-авг. 1944 г. Зап. Украины советскими войсками отряды укр. националистов начали террор против местных органов власти и лояльного к ним населения. Ответственность за связь с гитлеровской Германией и вооруженным националистическим движением могла создать для УГКЦ серьезные проблемы во взаимоотношениях с советскими властями, однако к.-л. организованных репрессий по отношению к униат. духовенству сразу после освобождения Зап. Украины не последовало.

В этой ситуации митр. А. Шептицкий надеялся на соглашение с руководством СССР. 17 авг. 1944 г. он обратился с благодарственным посланием в адрес И. В. Сталина, обещая «наше искреннее сотрудничество для расцвета государства теперь и на будущее». Также митр. А. Шептицкий отправил письмо председателю Совета по делам религиозных культов при Совнаркоме СССР И. В. Полянскому с предложением принять в Москве делегацию униат. духовенства для переговоров по урегулированию вопросов деятельности УГКЦ в Советском гос-ве. Высшее партийно-советское руководство с 1943 г. проводило политику предоставления религ. конфессиям определенных прав и возможностей для развития, но под строгим контролем гос. органов. В отношении униат. Церкви советские власти также первоначально склонялись к предоставлению ей легального статуса. В окт. 1944 г. Совет по делам религиозных культов инструктировал администрации западноукр. областей не препятствовать деятельности греко-католич. приходов и монастырей. Была сохранена в виде исключения благотворительная униат. больница во Львове, студенты греко-католич. духовных школ освобождались от призыва в армию.

Ставший после кончины митр. А. Шептицкого 1 нояб. 1944 г. новым главой УГКЦ митр. Иосиф Слипый направил в дек. того же года в Москву делегацию во главе с архим. Климентием Шептицким (братом покойного митрополита). В Совете по делам религиозных культов членам делегации сообщили, что УГКЦ сможет действовать в СССР на тех же правах, что и др. конфессии: греко-католич. приходы получат офиц. регистрацию в местных органах власти, будут сохранены и униат. образовательные учреждения. Однако делегацию информировали, что советские власти ожидают от униат. Церкви действенной помощи в борьбе с укр. националистическими формированиями. Члены делегации уклонились от реальных обязательств по этому вопросу, кроме общих деклараций с осуждением насильственных действий националистов. Вскоре во Львове по инициативе властей состоялись новые переговоры с представителями УГКЦ. Вопрос легализации униат. Церкви был поставлен в зависимость от разоружения отрядов укр. националистов. Эти переговоры также окончились безрезультатно. Фактический отказ иерархии УГКЦ способствовать прекращению деятельности националистических формирований, к организации к-рых она имела непосредственное отношение, можно считать главной причиной отказа Советского гос-ва от соглашения с униат. Церковью. Первым серьезным актом, направленным на ужесточение политики в отношении УГКЦ, стало принятие в дек. 1944 г. на республиканской партийной конференции в Киеве резолюции «О недостатках партийной работы во Львове», после чего были арестованы неск. униат. священников за «отклонения от идеологического инструктажа для работников культа».

Свою роль сыграл и окончательный отказ руководства СССР от попыток сближения с Ватиканом, после чего произошел переход к прямой конфронтации с Папским престолом. 7 янв. 1945 г. центральный печатный орган ВКП(б) газ. «Правда» резко раскритиковала рождественское послание папы Римского Пия XII с призывом к миру. Папу обвиняли в том, что он «пытается защищать германских фашистов и оградить их от ответственности». 2 марта того же года председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР Г. Г. Карпов получил от курировавшего его в правительстве наркома иностранных дел В. М. Молотова поручение подготовить программу мероприятий по противодействию Ватикану. Очевидно, основные направления этой программы были определены высшим партийно-советским руководством заранее, а Совету по делам РПЦ поручалась разработка детального плана мероприятий. Для борьбы с католич. Церковью, «ставшей на путь защиты фашизма и добивающейся своего влияния на послевоенное устройство мира», предусматривалось прежде всего прекращение деятельности УГКЦ - наиболее многочисленной в СССР религ. орг-ции, связанной с Ватиканом. Вместо прямой адм. ликвидации структур униат. Церкви было решено организовать переход ее приходов в юрисдикцию РПЦ. С одной стороны, такое решение властей было более щадящим и объективно отвечало чаяниям значительной, если не большей, части верующих Зап. Украины. С др. стороны, вовлекая РПЦ в свою политику борьбы с Ватиканом, руководство Советского гос-ва тем самым возлагало на правосл. Церковь долю ответственности за собственные репрессивные действия. 15 марта Карпов представил Сталину (копии - Молотову и наркому внутренних дел Л. П. Берии) доклад с планом действий «по отрыву приходов греко-католической (униатской) церкви в СССР от Ватикана и последующему присоединению их к Русской православной церкви». План предусматривал организацию внутри клира УГКЦ Инициативной группы, которая должна была призвать униатское духовенство к переходу в Православие. Сталин завизировал свое согласие с предложениями Карпова.

В апр. 1945 г. советские органы госбезопасности провели аресты руководства УГКЦ. Им предшествовала публикация 8 апр. во львовской газ. «Вiльна Украïна» ст. «С крестом или ножом», в к-рой униатская иерархия обвинялась в антисоветской деятельности, сотрудничестве с немецкими оккупантами и украинскими националистами. 11-12 апр. на Зап. Украине были арестованы униат. епархиальные архиереи - Львовский митр. И. Слипый и Станиславский еп. Г. Хомишин, а также их викарные епископы Н. Будка, Н. Чарнецкий и И. Лятишевский и более 20 униат. священнослужителей и мирян. Управляющий униат. Перемышльской епархией еп. И. Коциловский и его викарный еп. Г. Лакота, которые пребывали на территории, отходившей по советско-польск. договоренностям к Польше, были арестованы позднее и этапированы в СССР. Впосл. все епископы УГКЦ были приговорены к длительным срокам заключения. В это же время Московская Патриархия получила возможность для восстановления своих епархиальных структур в Галиции и для публичных выступлений по вопросам исторических судеб Православия на Зап. Украине (что ранее встречало возражения со стороны Совета по делам РПЦ). 19 марта 1945 г. патриарх Алексий I издал послание «Пастырям и верующим греко-католической Церкви, проживающим на древле-галицкой земле, в западных областях Украинской ССР», распространенное при содействии властей среди западноукр. населения. Патриарх призвал униатов «вернуться в объятия... родной матери - Русской Православной Церкви». 22 апр. того же года состоялась хиротония Макария (Оксиюка) во епископа Львовского и Тернопольского. Также он был назначен временным управляющим Станиславской и Дрогобычской епархиями РПЦ. 29 апр. еп. Макарий прибыл во Львов. Правосл. Львовско-Тернопольская епархия тогда насчитывала только 4 прихода (всего в Галиции в тот момент было 10 правосл. общин). В униат. Церкви на Зап. Украине было более 2 тыс. приходов, но значительная их часть осталась без клириков, бежавших на Запад вместе с отступавшими нем. войсками.

Со 2-й пол. апр. 1945 г. во Львове действовала вначале неофициально Инициативная группа во главе с известным униат. богословом настоятелем львовского Преображенского храма свящ. Гавриилом Костельником (впосл. протопресвитер РПЦ), который в дек. 1944 г. участвовал в составе униат. делегации в переговорах в Москве. Следует отметить безосновательность попыток совр. униат. историографии представить Г. Костельника пассивной жертвой интриг НКВД и безропотным исполнителем воли властей. Его участие в объединительном процессе было выражением внутренней позиции глубокого несогласия с экклезиологической природой и институциональными формами унии, причем эти убеждения Костельника сформировались задолго до начала войны и вне всякого воздействия органов советской власти. В первоначальный состав Инициативной группы также вошли генеральный викарий Перемышльской епархии УГКЦ свящ. Михаил Мельник и декан Гусятинского деканата униат. Станиславской епархии свящ. Антоний Пельвецкий (впосл. архиереи РПЦ).

28 мая 1945 г. члены Инициативной группы прибыли в Киев для переговоров с представителями властей УССР. От их имени было составлено обращение «Ко всечестному греко-католическому духовенству в западных областях Украины», в котором говорилось о пагубности унии, подчеркивалось, что она «была придумана и осуществлена поляками как наиболее успешный и наиболее эффективный способ к уничтожению Руси». Инициативная группа констатировала, что УГКЦ в наст. момент лишена руководства и дезорганизована, поскольку ее иерархи «не сориентировались ни в политической, ни в церковной вновь возникшей ситуации». Поэтому члены группы взяли на себя задачу ликвидации унии и воссоединения с правосл. Церковью. В обращении говорилось: «Государственная власть будет признавать только нашу Инициативную группу, и никакой другой административной власти в Греко-Католической Церкви не будет». Процесс воссоединения предполагался постепенным: «...не следует думать о моментальном преобразовании нашей униатской Церкви в православную. Для этого необходимо время, чтобы сохранить личную честь священников, чтобы перевоспитать, переубедить последних, успокоить и подготовить верующих... чтобы было наименьше борьбы и трений (ибо жертвы в такой акции обременяют ее) и чтобы не создавать упорствующих».

Инициативная группа обратилась в правительство УССР с просьбой о регистрации ее деятельности. 18 июня она получила согласованный с высшим партийно-советским руководством документ за подписью уполномоченного по делам РПЦ при правительстве УССР П. С. Ходченко. В нем группа признавалась временным адм. органом, наделенным правами руководить приходами УГКЦ в зап. областях Украины и проводить их воссоединение с РПЦ под контролем уполномоченных Совета по делам РПЦ при правительстве УССР и областных исполкомах. Вскоре Инициативная группа развернула активную деятельность во Львовской, в Дрогобычской, Станиславской и Тернопольской областях УССР. По благочиниям (деканатам) УГКЦ проводились конференции духовенства. Как правило, на них зачитывалось обращение Инициативной группы, затем был доклад по истории унии, после чего священникам предлагалось подписать прошение о присоединении к РПЦ. Тогда же обычно намечались кандидаты в делегаты буд. Собора униат. Церкви. В большинстве конференций принимал участие Г. Костельник, пользовавшийся авторитетом среди греко-католич. духовенства и мирян.

Наибольший отклик идея воссоединения с Православием получила среди униатов в Дрогобычской и во Львовской областях, в меньшей степени - в Станиславской обл., где значительным влиянием пользовались клирики, выступавшие против Инициативной группы и связывавшие ее деятельность с арестами епископов УГКЦ. Решительным противником воссоединения с Православием было униатское монашество во главе с архим. К. Шептицким. По униат. приходам рассылались послания с обвинениями сторонников Инициативной группы в вероотступничестве. 1 июля архим. К. Шептицкий направил в Москву в адрес Молотова обращение, в к-ром обосновывал самостоятельность существования УГКЦ и протестовал против действий Инициативной группы. Обращение подписали настоятели всех 14 греко-католических мужских мон-рей и 61 униат. священник (по др. данным, под обращением стояли подписи ок. 300 клириков УГКЦ). Ответа на обращение сторонников сохранения унии не последовало. 16-17 июля делегация униатов, противников воссоединения с РПЦ, провела в Киеве переговоры в Совете по делам религий при Совнаркоме УССР. Заявив о лояльности униатов к советской власти, члены делегации просили «оставить греко-католическую Церковь в таком виде, в каком она до сих пор существовала» и разрешить выборы нового главы УГКЦ. В ответ деятельность оппонентов Инициативной группы была названа незаконной. Активные противники воссоединения с РПЦ подвергались адм. давлению, высылкам (так, архим. К. Шептицкий был выслан из Львова в униатский Уневский Успенский мон-рь), в дальнейшем - арестам, которые обычно обосновывались сотрудничеством с нем. оккупационными властями и поддержкой укр. националистического подполья, что нередко соответствовало действительности. В свою очередь националистические группировки запугивали униат. клириков и угрожали террором присоединившимся к Инициативной группе, обвиняя их в сотрудничестве с советскими властями.

27 июля 1945 г. глава Инициативной группы Г. Костельник обратился с письмом к патриарху Алексию I, уведомив его о создании группы и планах ее работы. К тому времени за воссоединение с Православием высказалось уже 340 униат. священников. Г. Костельник сообщил, что мн. клирики боятся открыто присоединиться к Инициативной группе из-за угроз со стороны националистов, однако выразил уверенность, что «священство потянулось в православие, а вслед за ними пойдет и весь народ». После присоединения к Инициативной группе большинства греко-католич. духовенства Г. Костельник предполагал организовать совещания благочинных, а потом и общецерковный Собор УГКЦ, к-рый и вынесет решение о воссоединении с РПЦ. 3 окт. глава Инициативной группы вновь обратился с посланием к патриарху Алексию I, сообщив, что к группе присоединилось уже более 800 униат. священников, а к кон. 1945 г. ожидается присоединение основного состава духовенства, за исключением небольшого количества «упорствующих». В связи с этим был поднят вопрос о завершении 1-го этапа процесса воссоединения и о начале непосредственной подготовки к проведению объединительного Собора, которому по предложению Г. Костельника должны были предшествовать епархиальные съезды. Вопросы организации воссоединения униатов с РПЦ обсуждались в Патриархии и во время визита главы Инициативной группы в Москву в конце окт. того же года.

По результатам обсуждения патриарх Алексий I направил в нач. дек. 1945 г. письмо председателю Совета по делам РПЦ Карпову, обратив особое внимание на предлагаемый Г. Костельником сложный, 2-ступенчатый характер проведения воссоединения: сначала на уровне епархий, потом - всей УГКЦ. Патриарх высказал мнение о возможности ограничиться проведением только епархиальных съездов. Также он обосновал необходимость разрешить непосредственное (помимо Инициативной группы) присоединение отдельных униат. приходов к РПЦ. Такие случаи действительно имели место. Напр., в Дрогобычской обл. перешли в Православие 32 униат. прихода, не имевшие связи с Инициативной группой. Речь, видимо, шла о греко-католич. общинах, к-рые были покинуты своими клириками, бежавшими на Запад. Паства таких приходов нередко обращалась напрямую ко Львовскому еп. Макарию, к-рый направлял для окормления священников РПЦ, присоединявших верующих к Православию (о подобных случаях еп. Макарий писал патриарху Алексию I в авг. 1945). Также в письме Карпову патриарх сообщил, что считает нужным провести посвящение в епископский сан неск. священников, перешедших в Православие из унии и отвечающих каноническим условиям к кандидатам в архиереи правосл. Церкви (Письма патриарха Алексия I в Совет по делам РПЦ. 2009. Т. 1. С. 92-94). Вскоре в Киеве состоялось совещание для разработки окончательного плана мероприятий по переходу греко-католиков в Православие. В совещании приняли участие председатели Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов Карпов и Полянский, уполномоченные этих Советов при правительстве УССР и руководства Инициативной группы. По итогам совещания было решено отказаться от проведения епархиальных съездов, к-рые признали ненужными, создающими дополнительные трудности в организации Собора. Были окончательно утверждены время и место проведения общецерковного Собора УГКЦ - 8-10 марта 1946 г. во Львове (впервые о проведении объединительного Собора в Неделю Торжества Православия сообщил Киевский и Галицкий митр. Иоанн (Соколов) в своем обращении к пастве 4 дек. 1945).

18 февр. 1946 г. на заседании Инициативной группы был окончательно согласован состав Собора. 23 февр. в Киеве в малом Воздвиженском храме Киево-Печерской лавры был проведен чин присоединения к Православию членов Инициативной группы - священников Гавриила Костельника, Антония Пельвецкого и Михаила Мельника, а также 10 др. греко-католических клириков. В тот же день Антоний Пельвецкий и Михаил Мельник приняли монашество с сохранением прежних имен. 24 февр. состоялась архиерейская хиротония Антония (Пельвецкого) во епископа Станиславского и Коломыйского, 25 февр.- хиротония Михаила (Мельника) во епископа Дрогобычского и Самборского. В тот же день Г. Костельник был возведен в сан протоиерея. 6 марта во Львове на квартире Г. Костельника состоялся Предсоборный совет с участием 18 правосл. и греко-католич. священников и 2 епископов РПЦ. Был утвержден окончательный план проведения Собора и выработаны проекты соборных постановлений. Местные власти взяли на себя организацию приезда и размещения участников Собора. Очевидно, были приняты меры по недопущению на Собор противников воссоединения с РПЦ. Однако сторонники сохранения унии и сами уклонялись от подобного мероприятия, считая, что это выглядело бы одобрением деятельности Инициативной группы. Делегатами Собора стали 2 епископа РПЦ, 216 священнослужителей (из них 12 уже присоединились к Православию) и 19 мирян.

Для обоснования созванного Инициативной группой собрания как правомочного Собора УГКЦ были оглашены сведения о количестве униат. клириков, поддерживавших и не поддерживавших на тот момент программу воссоединения с РПЦ. Сообщалось, что к открытию Собора из числа греко-католич. клира к Инициативной группе присоединились 986 чел., отказался присоединиться 281 чел. Т. о., общая численность духовенства УГКЦ должна была составлять 1276 чел., из которых подавляющее большинство (78%) высказались за отмену унии и воссоединение с Православием. Однако известно, что, по данным советских органов, на их учете в сент. 1945 г. находилось 1684 греко-католич. священника, следов., к марту 1946 г. численность униат. духовенства уменьшилась более чем на 400 клириков. Видимо, эту массовую убыль составили священники, к-рые были арестованы, высланы или сами отказались от священнического служения. Впрочем, даже если считать всех этих клириков противниками Инициативной группы и жертвами репрессий со стороны властей (часть священников могли оставить паству и из-за угроз укр. националистов), воссоединение с Православием поддерживало более половины (58%) униат. духовенства, оставшегося на родине.

Нередко также ставилась под сомнение степень искренности униат. священников, которые поддержали Инициативную группу якобы только из страха перед репрессиями со стороны властей. В качестве подтверждения этого приводится высказывание Г. Костельника в письме патриарху Алексию I от 3 окт. 1945 г. о том, что «только очень небольшой процент между нашими священниками, присоединившимися к «Инициативной группе», сделали это по убеждению. Таких священников нет вероятно и 50. Другие сделали это потому, что «нет иного выхода» из образовавшегося положения... Но если бы не было нажима со стороны государства, то наверняка в нынешних условиях даже 50 священников не нашлось бы таких, какие хотели бы «разрушить» греко-католическую церковь, чтобы преобразовать ее в православную...». Правда, тут же глава Инициативной группы оговаривается: «Это, конечно, еще не означает, что все эти священники являются на 100% папистами (приверженцами папы)» (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 32. Л. 104). В действительности в западноукр. обществе были объективно сильны антикатолич. настроения и симпатии к Православию. Многие оппоненты Инициативной группы выступали не столько в защиту унии, сколько против открытого вмешательства советских властей в процесс воссоединения греко-католиков с Православием. Особенно негативно униат. духовенство и паства воспринимали аресты епископов и авторитетных клириков УГКЦ, что серьезно дискредитировало Инициативную группу, на к-рую ее оппоненты напрямую возлагали ответственность за проводимые властями репрессии. Серьезные возражения вызывали и навязываемые властями сжатые сроки завершения ликвидации унии. Как писал один из противников Инициативной группы: «Собор - это отрицательный шаг. Объединение осуществляется очень быстро и под натиском власти. Лучше было бы это сделать постепенно» (ЛОГА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 439. Л. 15). Следует учитывать, что глава Инициативной группы сам призывал «действовать осторожно и строго выдерживать эволюционные темпы осуществления православия в униатской церкви», за что представители властей обвиняли Г. Костельника в «недостаточной оперативности» и «попытках затянуть воссоединение», торопили с проведением Собора.

Л. С. открылся 8 марта 1946 г. в 10 ч. 30 мин. в помещении львовского собора во имя св. Георгия. Собор начался молебном о ниспослании Святого Духа, после чего прот. Г. Костельник занял место председателя, объявил Собор официально открытым и огласил порядок его работы. Затем слово было предоставлено еп. Антонию (Пельвецкому). Он посвятил свой доклад деятельности Инициативной группы с момента ее создания и до начала Собора, созванного для того, чтобы «в новых условиях нашей государственной жизни, когда украинский народ соединился, пересмотреть постановления Брестского собора 1596 г. и решить вопрос нашего воссоединения с Православной Церковью». Во время доклада еп. Антония в зал заседаний прибыли представители Московского Патриархата - епископы Львовский и Тернопольский Макарий (Оксиюк) и Мукачевский и Ужгородский Нестор (Сидорук), а также управляющий делами патриаршего экзарха Украины прот. К. Ружицкий.

Затем с докладом «О мотивах воссоединения Греко-Католической церкви с Русской Православной Церковью» к Собору обратился прот. Г. Костельник. Он дал развернутый обзор истории унии, «которая внесла кровавый раздор в наш народ и стала орудием уничтожения его», подверг критике догматы Римско-католической Церкви как ошибочные и несовершенные в сравнении с догматами правосл. Церкви. В конце выступления прот. Г. Костельник предложил, чтобы «наш Собор ликвидировал постановления Брестского собора 1596 года, отрекся от Рима и унии с Римом, возвратился к Святой Православной Церкви». «Предлагаю,- сказал он в заключение,- просить Его Святейшество Алексия, Патриарха Московского и всея Руси, принять нас в состав Всерусской Православной Церкви». В ходе дискуссии о программных предложениях было заслушано 12 выступлений представителей греко-католич. клира и мирян. Большинство выступавших полностью поддержали предложения о немедленном расторжении унии и воссоединении с РПЦ. С возражениями выступил только свящ. В. П. Лесюк, к-рый высказался за то, чтобы отложить объединение на время, «подождать выносить поспешное решение». Это предложение не нашло поддержки у др. делегатов. В конце дискуссии прот. Г. Костельник зачитал и поставил на открытое голосование проект постановления Собора: «1) аннулировать постановления Брестской унии 1596 г.; 2) оторваться от Римской (папской) Церкви; 3) вернуться к прадедовской православной вере и 4) воссоединиться со Всерусской Православной Церковью в Советском Союзе». Поднятием рук участники заседания проголосовали за постановление. В 16 ч. 30 мин. пением молитвы «Достойно есть» завершился 1-й день работы Собора.

Второй день работы Л. С. (суббота, 9 марта) был посвящен церковно-каноническому оформлению решения о воссоединении. Перед литургией все делегаты Собора исповедовались. За Божественной литургией еп. Макарий (Оксиюк) совершил чин принятия в РПЦ делегатов Собора. Он зачитал текст отречения от догматов католич. Церкви, после чего привел к присяге на верность Православию 204 греко-католич. священника - участника Собора. После Херувимской песни была прочитана разрешительная молитва и священники-делегаты приняли участие в совершении Божественной литургии, за к-рой еп. Макарию сослужили епископы Нестор (Сидорук), Антоний (Пельвецкий) и Михаил (Мельник). Затем состоялась соборная панихида по митр. Андрею (Шептицкому) как «предтече православия на наших землях» (в статье о Л. С. прот. К. Ружицкого, опубликованной в апрельском номере «Журнала Московской Патриархии» за 1946, и при последующем издании в СССР материалов Л. С. о панихиде по митр. Андрею (Шептицкому) не сообщалось). По завершении богослужения Собор продолжил работу в зале заседаний. Л. С. утвердил обращение к патриарху Алексию I о принятии укр. греко-католиков в каноническое единение с РПЦ. Были одобрены тексты приветственных телеграмм К-польскому патриарху Максиму V, митр. Киевскому и Галицкому Иоанну (Соколову), руководителям СССР и УССР. Было принято «Обращение к духовенству и верующим западных областей УССР», еще не воссоединившимся с Православием, с призывом «пойти по следам» Л. С.

В конце утреннего заседания прот. Г. Костельник сделал доклад о догматических и дисциплинарных изменениях, обусловленных вхождением УГКЦ в состав РПЦ. В 3 ч. дня на заседание прибыл патриарший экзарх Украины, митр. Киевский и Галицкий Иоанн. Заняв место председателя Собора, он зачитал приветственную грамоту патриарха Алексия I, в к-рой патриарх объявлял о принятии пастырей и паствы греко-католич. Церкви в зап. областях Украины в состав РПЦ. Перевод Патриаршей грамоты на укр. язык зачитал Львовский митр. Макарий. Затем от имени Московской Патриархии прот. К. Ружицкий сделал доклад «Русская Православная Церковь в борьбе за Святое Православие» об истории противостояния Православия на Украине насильственному окатоличиванию и о состоянии РПЦ в послевоенный период. Второй день работы Собора завершился краткой проповедью Ужгородского еп. Нестора с призывом воплощать в жизнь решения Л. С. и торжественным пением многолетия.

В 3-й день работы Л. С. (воскресенье, 10 марта), совпавший с празднованием Торжества Православия, в Георгиевском соборе митр. Иоанн возглавил Божественную литургию, которая символизировала соборное торжество воссоединения греко-католиков Зап. Украины с правосл. Церковью. Собор был заполнен верующими - православными и греко-католиками, жителями Львова и окрестных сел. С приветственным словом на праздничном молебне выступил Киевский и Галицкий митр. Иоанн, произнесли проповеди епископы Львовский Макарий и Дрогобычский Михаил, а также прот. Г. Костельник, поблагодаривший митр. Иоанна за переданную в дар львовскому Георгиевскому собору древнюю икону Божией Матери из Киево-Печерской лавры. 5 апр. 1946 г. делегация участников Л. С. во главе с прот. Г. Костельником была принята в Москве патриархом Алексием I, 7 апр. состоялось торжественное совместное богослужение с участием воссоединившихся с Православием греко-католиков в патриаршем Богоявленском соборе в Елохове. Организатор Л. С. прот. Г. Костельник был возведен в сан протопресвитера - высший сан в правосл. Церкви для белого духовенства.

Ватикан отказался признать Л. С. каноничным Собором УГКЦ и отверг его решения, ссылаясь прежде всего на отсутствие на соборных заседаниях греко-католич. епископов. Однако ставить вопрос о строгой каноничности Л. С. было бы возможно только при «существовании согласованных норм канонически правомерного перехода верующих из католической Церкви в Православную. Но таких норм нет и быть не может, потому что православная и католическая Церкви не имеют канонического общения и единой церковно-правовой базы... Львовский Собор - это не Собор православной поместной Церкви в каноническом смысле слова. Разумеется, авторитетным он был лишь для участников, согласных с его постановлениями, но не для тех, кто остался по убеждениям униатом» (Цыпин. История РЦ. С. 347). Кроме канонического права, отдельные положения к-рого совершенно по-разному объясняются православными и католиками, значение Л. С. определяется прежде всего тем, что в 1946 г. его участники пытались ликвидировать унию, порожденную Брестским Собором в 1596 г. Для правильной исторической оценки Л. С. недостаточно, как это делается в совр. греко-католич. историографии, говорить о «православно-коммунистическом насилии» - необходимо ответить на вопросы: какие силы, каким образом и что именно создавали на Брестском Соборе и соответственно кто, что и как разрушал на Львовском. Даже в католич. историографии делаются выводы о том, что «в концепции Брестской унии соединялись: направленные на Русское Православие миссийные идеи Рима, одна из версий польской восточной политики, прокатолические симпатии отдельных православных иерархов». Отсутствовала даже тень волеизъявления правосл. народа. Сами католич. авторы признают Брестский Собор «как рожденный в значительной мере по причинам внерелигиозным», как «религиозно-политический альянс» (Cywiński B. Ogniem próbowane. Rzym, 1982. T. 1: Korzenie tożsamości. S. 50-51). Если в 1596 г. Ватикан создавал унию с целью окатоличивания славян, используя для этого силу Польско-Литовского гос-ва, то в 1946 г. коммунистические власти СССР пытались уничтожить унию как религ. орг-цию, более или менее обоснованно предъявляя ей обвинения в антисоветской деятельности и прикрываясь почти уничтоженной ими же раньше правосл. Церковью. Каноническая правомочность деятельности Инициативной группы Костельника была ничуть не меньшей, чем у инициаторов создания унии - епископов Кирилла (Терлецкого) и Ипатия Потея. Применяемые советскими властями методы ликвидации унии были более мягкими, чем способы ее введения.

После Л. С. количество священников УГКЦ, перешедших в Православие, увеличилось незначительно. К маю 1947 г. с РПЦ воссоединились 1095 священников УГКЦ, к 1950 г. их число достигло 1111. Для «успешного окончания ликвидации остатков унии» советские власти применяли различные репрессивные меры по отношению к отказывавшимся переходить в Православие униат. клирикам. Им отказывали в офиц. регистрации, запрещали проводить богослужения в храмах, их облагали повышенными налогами, для них повышалась арендная плата за жилые и хозяйственные помещения. Применялись и прямые репрессии. По сведениям МГБ УССР, к 1 марта 1947 г. было арестовано 190 «активных агентов Ватикана» из числа духовенства УГКЦ и 135 мирян (Ярема Р., прот. Львовский Церковный Собор 1946 года в свете торжества Православия в Зап. Украине. К., 2012. С. 150). Всего, согласно докладу Совета по делам РПЦ, представленному в аппарат Совета министров СССР в сент. 1956 г., отказались присоединиться к Православию 590 священнослужителей УГКЦ, из которых были арестованы и осуждены 344 чел. (Там же. С. 162). Но репрессии властей в то время затронули и правосл. духовенство Зап. Украины, в т. ч. ближайших соратников Г. Костельника по Инициативной группе. Террор против правосл. священников вели и укр. националисты. 20 сент. 1948 г. их жертвой стал главный организатор Л. С. протопр. Гавриил Костельник.

Ни постановления Л. С., ни мероприятия советских властей не привели к полной ликвидации унии на Зап. Украине. Официально прекратив существование в СССР, униат. Церковь продолжала действовать нелегально. В кон. 50-х - нач. 60-х гг. XX в. на западе Украины насчитывалось более 80 не имевших регистрации греко-католич. общин со своими священниками. Сохранению и даже укреплению влияния униат. Церкви на значительную часть населения Зап. Украины во многом способствовала политика советской власти, ее грубое адм. вмешательство в религ. сферу. В результате УГКЦ обрела образ «гонимой Церкви», «одухотворителя национально-освободительной идеи», а Православие отождествлялось с беззаконием и русификацией. С изменением политической ситуации в кон. 80-х гг. ХХ в. униат. Церковь вышла из подполья и, получив легальный статус, при попустительстве, а затем и поддержке местных властей развернула агрессивную кампанию по захвату правосл. храмов. При этом на совместных переговорах в марте 1990 г. офиц. представителей Ватикана, УГКЦ, Московского Патриархата и Украинского Экзархата РПЦ униаты отказались от раздела храмов между конфессиями по результатам соотношения православных и греко-католиков в каждом приходе, заявив о якобы незаконной смене принадлежности этих храмов после 1946 г. В результате большинство храмов на Зап. Украине было захвачено униатами, а правосл. епархии подверглись разгрому. Тем не менее даже в условиях насильственного рецидива унии греко-католич. Церковь не сумела вернуть себе в Галиции доминирование над Православием, каким униаты пользовались до 1946 г. В наст. время, напр. во Львовской обл., приходы УГКЦ составляют лишь немногим более половины всех зарегистрированных религ. орг-ций, что является несомненным результатом Л. С.